-Мне кажется, вы чего-то боитесь? Но, ведь я и сказала, что мы — пьём… прежде всего для смелости. Что же мне теперь… искать более храброго раввина?
-Да нет, тут не о храбрости речь – торопливо стал оправдываться Голдберг. – Тут скорее… гм-гм… совестливо, как-то… читать отходные молитвы над человеком, который может ещё и пожил бы, ведь…
-Да о чём, вы, равви? Какая совесть?! – Перебила возмущённая Софа. – Рак есть рак! Он уже не отпустит. Всё будет только усугубляться. А жизнь на уколах, разве, жизнь? Он вам ещё на том свете как-нибудь спасибо скажет.
-Вы думаете?
-Конечно!
-Ну, ладно. Будь по вашему – согласился наконец священнослужитель, открыл свой саквояжик, достал нужную книжицу и хотел уже было отправиться в спальную, как Софа преградила ему путь.
-Только, предупреждаю, мой уважаемый, равви. – На этот раз голос её звучал вполне трезво и даже строго. – Наша сделка только в том случае будет считаться состоявшейся… если скажите ему на ухо… те самые слова, которые вы прошептали не так давно Мойше Абрамовичу!
— О, Боже, эта мнительная Сара разнесла уже по всему городу невесть, что! – Развёл руками раздосадованный Голдберг.
— Не, невесть, что… — Не согласилась хозяйка, чеканя каждое слово. — А то что, она видела своими глазами и что имело… скорый эффект. Предупреждаю… я буду следить, как и она в замочную скважину и рассчитаюсь полностью, если эффект будет, как с Мойшей Абрамовичем, то есть – положительным и быстрым. А иначе, зачем мне сорить деньгами?
— Не волнуйтесь – заверил Голдберг, хищно посматривая на конверт в руках женщины. – Я всё-таки профессионал своего дела. А эффект от этого таинства, всегда – один, стремительно летальный! Другого, я ещё, не наблюдал…