Антон Михайлович Голик

Скачать полную версию
Задача, которую я ставил перед собой, работая над этой повестью, стояла лишь та, чтобы наиболее правдиво написать о том, что творилось в моём роде. В чём согрешали родные, а где я сам. Как я воспринимал события и поступки свои именно на тот момент, когда они происходили. Как шёл к – вере, через какие — тернии и грехопадения. К чему пришёл и чего достиг и не достиг на данный момент. Я мог бы «причесать» и «пригладить», конечно что-то, в своём повествовании — смягчить или вообще убрать некоторые «жуткие» факты, которые имели место быть в истории рода моего, но… повесть-то эту я и обозначил как покаянную, чтобы честно описать, как было всё на самом деле и как обстоят дела в роду моём сейчас…
У меня давно была потребность написать подобную вещь, и я рад, что успел это сделать, ведь все ходим под Богом. Умный, думаю, прочитав — сей труд, автора поймёт, а добрый простит. Ну а для других — сие и не писалось…
Часто люди удивляются, почему на них как из рога изобилия сыпятся беды и неприятности, а другие живут легко и непринуждённо, не испытывая особой нужды ни в чём, не ломая голову над грандиозными проблемами. Откуда такая несправедливость? Вроде бы не хуже и этих счастливчиков в частности, и уж точно не грешнее многих других. Однако и сами ничего хорошего в жизни не видели, и дети так же мучаются, а родители и деды, так, пожалуй, и по тяжелее, ещё крест несли. Странно получается: у одних жизнь, как лёгкая, приятная прогулка, а у других почему-то из рода в род, поколение за поколением не может вылезти из нужды, всегда их преследуют трудности, испытывает на прочность жестокий рок. Кто-то спивается, у кого-то нет детей, не могут одолеть бедность, всегда в путах — не проходящих проблем. Даже если кто из рода сего и выбьется в люди и начнёт уж было, помогать близким, так и тут обязательно что-то помешает: или несчастный случай, или неизлечимая болезнь подкосит бедолагу, и снова всё пойдёт прахом!
Почему одни, не прикладывая особых усилий, живут припеваючи: всё у них как-то, само собой, получается? А у — других, какими бы — трудолюбивыми, умными, честными, талантливыми людьми они ни были, ничего-то они не добиваются. И всё-то у них буксует, за какое бы дело они ни взялись, продвигается оно у них медленно и с превеликим трудом. И никогда всё равно к стабильно долгому, положительному результату их старания, увы, не приводят. Таковые если и клад найдут, им и это, пожалуй, впрок не пойдёт…. Каждый видел подобные примеры и с той и с другой стороны, возможно, даже причисляет себя к «везунчикам» или «горемыкам». Я достаточно пообщался и с теми и с другими. К кому отношу себя? Скорее всего, я где-то посередине.
Что-то давалось труднее, что-то проще, однако, конечно, совсем легко или богато никогда не жил. Как, собственно, и мои предки по материнской линии, именно с ними пришлось мне жить, а не с отцом и его роднёю.
Маме в жизни не везло. Бог одарил её привлекательной внешностью, она нравилась мужчинам, но то ли слабо в них разбиралась, то ли дело было в ней самой, но она не могла найти себе постоянного спутника в жизни, то и дело меняла их, год-два, и снова расставание. С последним, правда, как и с моим отцом, даже расписалась. Но, как я слышал от соседей после скоропостижной смерти её, и с ним она не очень-то ладила. По натуре мама была несколько артистической, неспокойной, ищущей, очень лёгкой на подъём, то срочно вербовалась вольнонаёмной в воинскую часть и уезжала в Венгрию, то неожиданно срывалась и оттуда и летела на Камчатку, трудиться на консервном заводе. Скучный быт и рутина её тяготили. Также она постоянно заявляла, что старой никогда не будет, и добилась этого – ушла из жизни довольно молодой, не дожив и до пятидесяти. И даже смертью своей сумела озадачить и нас, родственников, и мужа.
После последней их ссоры она легла в больницу (кажется, подлечить почки), муж приходил к ней туда, и, как мне рассказывали, они помирились. В это, похоже, поверил и супруг, а может быть, и она сама, потому как была непредсказуема и вполне могла совершить дальнейшее действие и любя. А в дальнейшем, в качестве примирения, она вынесла что-то в пузырьке, и они вместе выпили, закрепив сим напитком мир. Времена были «борьбы с пьянством и алкоголизмом», со спиртным дело обстояло туго, потому оба с лёгкостью и «клюнули» на непонятную жидкость. Выпили, поцеловались и распрощались. Однако мужа её на улице, прямо у больницы вырвало и он остался благодаря этому жив, а мама моя поднялась в палату и… умерла. Вскрытие показало, что печень её моментально разложилась, яд был очень сильным…
Остаётся загадкой и по — сей день, случайно это произошло, или она хотела «красиво», по её представлениям, уйти из жизни, прибрав с собой ещё и супруга?.. Дело в том, что попытка суицида была уже в её прошлом, и, потом, за пару месяцев до этой трагедии она приезжала в отпуск в родной город и все золотые вещи оставила своей маме. Сама же накупила вместо них похожих, медных безделушек. Получается, готовилась, к подобному концу?
Не менее загадочным было и видение, явившееся мне во сне именно в ту ночь, когда она ушла из жизни. В этом сне я ждал именно маму, в безлюдном месте, окруженном кромешной мглой, под единственным, довольно ярким уличным фонарём, а она всё не шла. Я устал ждать её и несколько раз порывался уйти, но что-то останавливало меня. И вот она появилась, вышла из темноты, как бы нехотя и с какой-то печатью вины на лице. Мне пришлось тут же отвернуться от неё, ведь она была… совершенно голой!
Почему ты так долго? — спросил я, ошарашенный её видом, первое, что пришло на ум.
Но ведь я же — пила, – был её короткий ответ.
И всё. На этом я и проснулся. Уже ночью я понял, что сон неспроста. У нас гостили друзья, и я утром, за завтраком, рассказал им о своём необычном виденье. А пополудни, кажется, того же дня, нашим соседям (у нас телефона не было) позвонила мамина подруга и сообщила, что ей дозвонились с Камчатки и передали, что мама моя… умерла… Однако, что бы там ни было, Господь был милостив к ней, Он призвал её в ночь с 18 на 19 января, то есть — на Крещение, по народному поверью, Небеса в это время открыты…
До совершеннолетия я жил с мамой, и все тяготы нашей общей нестабильной жизни переносил стойко, ибо нытиком никогда не был, хотя некоторые стороны этой самой жизни тяготили очень. Остановлюсь на одной из них, ибо она наиболее связана с дальнейшим повествованием…
А именно это наша пресловутая жилплощадь. То бишь — кров над головой.
Сколь себя помню, с ним у нас всегда обстояло дело худо. Тесно, неблагоустроенно, неуютно, как правило, жилище коммунального типа и всегда не наше: или чьё-то, или государственное. У меня так это продолжается и по — сей день, и, скорее всего, будет тянуться до конца моей жизни. А почему я в этом уверен, будет ясно из дальнейшего повествования. Где нам с мамой только не пришлось пожить: и в бараке на десять семей, и в — коммунальной семиметровке на троих, с общими удобствами на пять семей.
Потом была комната в квартире на двоих соседей, площадью четырнадцать метров, позже даже на шестнадцать метров, но уже на троих соседей. Эта комната была у мамы последней, так как я был прописан тогда у первой жены, а мама скончалась на Камчатке, и случилось это всё до закона о приватизации, жилплощадь сия отошла государству. Когда настала пора мне разводиться, я в буквальном смысле оказался на улице. (Не отбирать же у детей и без того немногочисленные метры). Правда, выручила бабушка, она прописала меня к себе, в ту самую семиметровку с пятью семьями в соседях, но, согласитесь, эту комнатушку трудно назвать жилплощадью и, тем паче, делить на двоих.
Я женился во второй раз, естественно, жилплощадь новой жены назвать своей могу только условно. Кстати, и эта квартира с частичными удобствами. Когда бабушка почила, я унаследовал её комнатушку, приватизировал и с огромнейшим трудом продал за копейки, потому, как и район не хорош, и дом аварийный, а по документам в администрации он якобы вообще был давно снесён, да и этаж вдобавок — последний. Почему же моя бабушка, моя мама и я прожили жизнь в таких плачевных жилищных условиях? Кто-то скажет: «Не заработали». Кто-то: «Просто не повезло». Вторые будут ближе к истине. Ведь многие не зарабатывали, однако с жилплощадью проблем не испытывали. Да и бабушка, и мама, надо отдать им должное, уж потрудились-то на своём веку, как говорится: «Дай Бог каждому!» Мама, конечно, мечтала заиметь свой кров. Но на заводе заработала лишь комнатушку, которую мы, в конце, концов, как я описал выше, потеряли. А могли и не потерять, ведь в тот последний свой перед кончиной приезд с Камчатки она настойчиво предлагала нам развестись, чисто фиктивно, чтобы я прописался в её комнату. Жена не согласилась, опасаясь, что не сойдемся потом снова. Так переживала за наш брак, что через год наставила мне «рога», семья распалась, а я оказался практически на улице. То, что мама придумала афёру с разводом, опять работает на версию, что к скорой смерти своей она готовилась и спровоцировала её — сама.
Встречались маме мужчины и с квартирами, да вот, именно с – такими, у неё почему-то разрывались отношения наиболее скоро. Не любила эта женщина хоть в чём-то быть зависимой. Ведь и вербовалась она в — такую «далищу» неспроста, старалась заработать большие метры сама, но ничего так и не получилось. Бабушка так вообще на Силикатном заводе трудилась. И именно завод ей и выделил первую комнату в двухэтажном доме на берегу, с видом на Волгу. Но дом этот вскоре приглянулся начальству, его вдруг объявили аварийным, всех жильцов переселили в «хрущёвку», на Безымянку, из центра города на заводские окраины. Вместо своих пятнадцати метров там, на новом месте, безграмотная старушка получила от Советской власти аж — семь! К слову сказать, по документам так она вообще проходила комнатой в девять квадратных метров! И именно за девять и платила бабушка всю свою жизнь. «Демократы» перемеряли, и оказалось: её жилплощадь успела усохнуть за тридцать лет на целых два квадратных метра! Почти на четверть!..
Женившись в первый раз, я прописался в двухкомнатную квартиру родителей своей жены, когда родился сын и нас стало пятеро проживать в этой «хрущёвке», у тестя появилась возможность получить от завода трёхкомнатную квартиру, но на стройку за неё он командировал отрабатывать меня. Я без слов, конечно же, отправился выполнять свой долг. На стройке я проработал два года, мы получили обещанное жильё и вскоре разменяли новую квартиру — на двухкомнатную и однокомнатную. Двухкомнатная досталась нам с женой и детьми (к тому времени родилась и дочка), а однокомнатная отошла родителям жены. Они стали нашими соседями, жили от нас через дом. Я, работая к тому времени на одном из режимных предприятий, встал на очередь, тоже на расширение, но уже нашей с женой двухкомнатной квартиры. Так как дети разнополые, нам вполне могли добавить лишних метров, но грянули «девяностые», завод закрылся, и мы остались «с носом». Многие в нашей стране живут и мучаются в удручающих жилищных условиях, но я, по крайней мере, узнал, почему наш род страдает именно в этом вопросе. Помог Его Величество Случай. Хотя, конечно же, как люди верующие, мы понимаем, что все в руках Бога. Он по милости — Своей иногда открывает нам в положенное время, для нашего вразумления, те или иные тайны. А тайна в нашем роду была, и бабушка, ведавшая о ней, хранила её крепко, потому как похвастаться тут пред людьми было нечем…
В роду нашем, оказывается, был грех… ОТЦЕУБИЙСТВА! И причём, как, сейчас бы сказали, из-за жилплощади… Мой прадед Степан Куренков убил своего отца, потому, что тот не соглашался продавать дом и переезжать на новое место жительства. А жили они тогда в Казани, хозяин дома, мой прапрадед, которого я к стыду своему и крайнему сожалению, и звать-то не знаю, как, отличался, похоже, кротостью, честностью и богобоязненностью. Чего нельзя сказать о его жене и сыне. А выводы эти напрашивались сами собой из рассказа уже моей бабушки, когда я буквально «припёр её к стенке», узнав о тёмных делишках — в роду нашем от женщины, с которой я не был знаком прежде. Хотя приходится она моей бабушке названой сестрой, они не дружили и не роднились. Но, как говорится, «на ловца и зверь бежит». Мы встретились на похоронах моего дяди, на которых не присутствовала моя бабушка, поэтому-то, узнав кто я, эта женщина подошла ко мне после поминок и стала рассказывать удивительные и страшные вещи, с которыми я сейчас и поделюсь с тобой, дорогой читатель, только потому, что основная задача писателя и состоит, наверное, в том, чтобы делиться с другими: своими чувствами, мыслями, впечатлениями и жизненным опытом.
В литературе тогда я делал только первые шаги, и информация сия в этом плане была лишь впрок. В тот момент я считал себя уже верующим, потому услышанное повергло меня в шок! Ведь бабушка всегда вспоминала о родителе своём только — хорошее: как славно они жили, каким он был заботливым отцом, крепким хозяином. Он держал полный двор скотины: коровок, овечек, лошадок. Вспоминала его смелость, однажды зимней ночью он с вилами бросился в хлев защищать скот от волков и отбил у серых разбойников уже зарезанного ими жеребёнка, мясо которого попало потом в котёл семьи. Рассказывала, как баловал он их, своих дочек. «Хотите, девчата, ухи?» — спрашивал он их, бывало, и заворачивал целую подводу с рыбой во двор, которую рыбаки выгружали в погреб на лёд, и семья долго лакомилась ею. Умел держать топор в руках, был мастеровитым плотником, ставил дома людям. Но… именно из-за дома, и именно топором, он и убил своего отца. И оказывается… сей тяжкий грех прадеда был не единственным. Взял он на душу свою потом и другие…
Вернувшись с похорон, я помчался к бабушке, чтобы узнать правду. Ей пришлось всё подтвердить, добавив ко всему услышанному мною от её сестры ещё и жутчайшие подробности. Оказывается, бабушка моя была — свидетелем отцеубийства!.. Дедушка её собирался на базар продавать лапти, которые он сам и плёл. Перед уходом он встал на колени перед божничкой помолиться, и при очередном поклоне его и настиг топор сына. Она всё это видела с печи, взрослые думали, что девочка спит, и было ей тогда всего года четыре. Однако запомнила она всё хорошо. В частности, что не сам её папа додумался до такого. Именно его матери почему-то страшно захотелось вдруг съехать с насиженного места, а супруга всё устраивало и так, не смогла она уговорить его поступить по-своему, за что и поплатился жизнью старик. Как же могла женщина додуматься убить мужа, да ещё руками своего сына?! Ведь случилось это во времена, когда и в таком большом, стольном граде, как Москва, случалось всего три-пять убийств за год! Но, оказалось, это и не должно бы сильно удивлять, ибо подстрекательницей на убийство была самой настоящей… ворожеей и ведьмой! Она научила и свою внучку гадать на картах, говоря, что благодаря этому у той всегда будет кусок хлеба. Он у неё всегда и был, именно кусок, и чаще всего только хлеба. Тут она не ошиблась, как и в некоторых других своих предсказаниях.
Бабушка, рассказывая о ней, привела такой пример: пришли к её бабке как-то люди со своею бедой: у них украли лошадей. И попросили раскинуть карты. Та и раскинула, и вот что в картах увидала: обокрали их родные и угнали лошадок в соседнюю деревню, даже название её указала – Кобелёвка, что недалеко от Дубового Умёта, лошадки, мол, спрятаны рядом с деревней, в овражке, и привязаны к дубочку! И что, если хозяева не поспешат, больше скотинку свою не увидят, потому как к вечеру за лошадьми воры вернутся и угонят их на продажу. Хозяева успели, подкараулили конокрадов, ими оказались действительно родные, совпало всё и с овражком, и с дубочком. Благодарные земляки принесли ворожее богатые подарки. Спрашивается, могут ли карты показать такие подробности? Сейчас бы сказали, что старушка сия или сильный экстрасенс, либо ясновидящая. Раньше подобный дар называли прозорливостью. Но даром — этим, с одной стороны, всегда обладали либо заслужившие его пред Богом, своим долгим, как правило, духовным подвигом люди, очень набожные, великие подвижники, молитвенники, праведники, юродивые, которые, понятное дело, к картам и не прикоснутся никогда. Либо люди получают прозорливость свою с противоположной стороны, от тёмных сил, черпая от них сведения, чаще ложные, которые морочат голову колдуну, ведьме, сегодняшнему экстрасенсу, и тем, кто к ним обращается. На примере вышеописанного случая можно предположить, что после такого «попадания» у гадалки затем не было отбоя от клиентов. Но ведь потом трудно даже предположить, сколько вредоносной лжи передали через свою сообщницу, ворожею бесы людям, зашедшим к ней погадать. А на первый взгляд, кажется, что ведунья поработала на пользу людям.
Может ли приносить пользу человек, который замыслил тяжкий грех и подговорил на исполнение его собственное дитя, подталкивая его этим не только на преступление пред людьми, рискуя и его свободой, и жизнью, но и…его участью на целую вечность уже по Суду Божьему? Конечно, этот человек служил не Богу, а значит, не мог послужить и людям. За малой мнимой пользой стояло всегда большее зло. Бесы ведь помогать «за просто так» не станут, у них всё «баш на баш». «Ты нам — мы тебе». Эта гадалка сделала свой выбор… А почему взрослый, вполне самостоятельный сын согласился на уговоры матери? Да потому, что от дурного дерева не может быть хорошего плода. Так сказано в Библии. А в этой Книге ни одна буква, ни одна цифра, ни один знак не стоит праздно. Это Книга Бога! В Ней всё истинно! Как бы страшно что-то или неприятно в Библии не звучало по отношению и к нам самим, надо принимать это безропотно. Тут я прежде всего имею в виду свой провинившийся пред Богом род, ибо в этой же Книге Книг сказано: «Наказую до пятого колена». А это уже касается непосредственно и меня, и моих детей, а может быть, даже и внуков. И ещё в Библии, в месте, где повествуется об убийстве Авеля, есть слова, что кровь вопиёт из земли. Они подтвердились и в убийстве Степаном Куренковым своего отца. Не сошло это ему с рук. Душегубы ведь не нашли ничего лучшего, как закопать убиенного в погребе собственного дома!..
Как они спали потом в этом жилище, одному Богу вестимо. А может, даже и хорошо, и крепко? Мечта — то сбылась. Дом они продали в Казани и переехали в Самарскую губернию, в село Дубовый Умёт. Купили дом, обзавелись скотиной, и хотели уж было, начинать новую, счастливую жизнь, как вдруг… пожаловали жандармы! И увезли под белы рученьки исполнителя тяжкого преступления в Казань, на следствие, не подозревая, кто является первопричиной этого убийства.
Открылось же преступление таким образом: новому хозяину купленного дома уже вскоре захотелось углубить погреб. Копнул раз, другой – лапоть торчит, копнул ещё — дедушка убиенный! И связка новых лаптей рядом с ним, на продажу приготовленных нашлась, тут-то и ясно всё следствию стало. Ведь родственнички говорили, что старик ушёл на базар лаптями торговать. А они при нём, значит, осознанная ложь, да и чужой не придёт в погребе могилу копать. И отправился мой прадед по этапу на каторгу, однако, возможно до неё и не добрался даже. Так, как моя бабушка с 1911г., на момент убийства ей было, года четыре, то совершилось это роковое преступление в 1915 г. Год искали — положим, убийцу, потом — следствие, суд, плюс дальняя дорога в Сибирь, а тут и революции друг за другом подоспели, с амнистией всеобщей, и вышел отцеубийца на свободу, не понеся наказания от суда людского. Раскаялся ли он?.. Тогда думаю – вряд ли, потому что раскаиваться человек должен, прежде всего, пред Богом. А Советская власть, которой он так был благодарен за своё освобождение, объявила, что Бога — то, оказывается, и нет вовсе. И значит, правильно он делал, что Бога не боялся в прошлом, и тем паче бояться не станет и в будущем, и вскоре доказал это делом.
Недавно созданный местный сельсовет, не желая отставать от прочих, уже вскоре объявил, что надо кончать с церковью, пришла пора освобождать дубовоумётцев от «дурманящего опиума» православия. И предложило местное начальство сбросить с куполов сельского храма кресты, не кому-нибудь, а именно Степану Куренкову. Почему? Да просто было больше некому. Он остался последним, все отказались, даже те, кто Советской власти сочувствовал. Даже за целую подводу продуктов, которую предлагал за это сельсовет. И это в то голодное время! В селе таких оголтелых отщепенцев не нашлось, кроме… моего предка. Но и его местные деды и бабки отговаривали, забыли, видно, что старики у этого отцеубийцы были «не в почёте», не внял он советам и уговорам земляков, взобрался на маковку и… благополучно сорвался оттуда! Но сломал только руку. Тем не менее, Советская власть продукты ему вручила, в качестве аванса. Как только рука у богоборца зажила, «начатое» он — завершил! Сбросил, таки кресты с церкви! И был, наверное, после этого подвига у новой власти на хорошем счету. Но недолго.
Пришло время раскулачивания и продразвёрстки. Явился инспектор и во двор к Степану Куренкову, а у него, оказывается, и лошади в хозяйстве имелись, и коровы, и овцы. Потянул хозяин сего двора не на середняка даже, а на крепкого кулака. Умные да расторопные люди в это горячее время не зевали, резали весь свой скот почём зря, мясо не брали продразвёрстчики поначалу, сводили со дворов, только живую скотину. Почему мой прадед так не поступил, непонятно. Наверное, думал, заслуги учтут, но вот тут-то «табачок» у него с Советской властью оказался врозь. И мой предок, думая, что и его семью, и его самого с угоном скота обрекут на голодную смерть, не нашел ничего лучшего, как воспользоваться уже опробованным методом. Взял просто напросто, да и забил топором, словно телка, засланного к нему инспектора! И не напрягая особо голову, всё так же, по старой схеме, зарыл труп в погребе. Естественно, его тут же уличили в содеянном, добрые люди, ведь видели, как человек вошёл к нему в дом и пропал…
Вскоре после нового суда пропал и сам Степан Куренков…. Но только на девять лет. Удивительно просто, какой гуманный приговор был вынесен по его делу в те жестокие времена. Малолетним же дочерям его, бабушка рассказывала, что батя их, воевал с немцами и попал в плен. Они верили, ведь бабушка раскидывала карты каждый день и твердила уверенно, что он, мол, жив и здоров и обязательно вернётся домой, что и произошло. Сердобольные сельчане помогали по-христиански, чем могли, многодетной семье, оставшейся без кормильца. И те … выжили, прожили эти тяжкие девять лет. Напрасно был убит и инспектор, не лучше ли бы «кесарю – кесарево»? Степан Куренков вернулся из тюрьмы живым и здоровым, и, как рассказывала мне бабушка, опять же благодаря топору. Так как был большим мастером по плотницкому делу, он и в местах не столь отдалённых ставил замечательные дома для лагерного начальства. Как всех обустроил, так его и выпустили.
И опять начали жить припеваючи в этой семье, прадед был работящ, достаток в доме при хозяине всегда был, не везло теперь в другом: стали умирать его жёны. Здесь он уже был ни при чём. То есть он не убивал этих женщин, просто их прибирал от него Господь, потому что подошло, видно, время наказания Степана Куренкова — Свыше.
Женщины шли за него потому, что мужик он был видный, здоровенный, деньги умел заработать, но не знали эти бедняги, что, связываясь с ним, обрекают на несчастья и себя, и своё потомство. (Забыли в новые времена, как родители тщательно, ревностно интересовались раньше на Руси родом, из которого присмотрели пару для своего дитя). Почти все они рожали ему детей, а потом уходили в мир иной. Не знаю точно, сколько было у прадеда жён: то ли пять, то ли шесть, а может, и больше. Попадались ему, со слов моей бабушки, и гулящие, и пьяницы, которых он выгонял уже сам. С её слов, отец даже плакал порой по этому поводу, не понимая, а может быть, всё-таки, и догадываясь, почему ему так в жизни не везёт. Благодаря многочисленным бракам, у него в семье появилось много детей, были и те, которым пришлось стать сводными сёстрами и братьями. Те дети, что не были со Степаном Куренковым одной крови, став взрослыми, наверняка имели лучшую судьбу, нежели его родные. Родным пришлось пострадать за тяжкие грехи отца.
Одна девочка, его дочь, умерла в страшных мучениях совсем маленькой, опрокинув на себя котел с каустиковой содой, когда варили домашнее мыло. Был у него и сын Пётр, страдавший эпилепсией, который потом горько пил, сидел в тюрьме и умер, в конце концов, от алкоголя. Не миновали тюрем и другие его отпрыски, в том числе и моя бабушка, Ольга Степановна Куренкова (в девичестве). С этой тайной она тоже рассталась с превеликим трудом, по вполне понятным причинам (не любят люди о своих проступках распространяться). По этим же причинам, наверное, она говорила, что отсидела всего год и всего — то за шпульку ниток. Во время войны, мол, законы были суровые. Но моя мама сомневалась, что только год, ибо помнила из детства, что прожила несколько лет в чужой, очень обеспеченной семье, пока Ольга Степановна отбывала наказание.
Эти годы разлуки с матерью она, к всеобщему удивлению, считала самыми счастливыми в своём детстве. В том доме у неё были красивые платья, вкусная еда, дорогие игрушки, спокойная, размеренная жизнь, отеческая и материнская забота людей её приютивших. Иногда прямо при своей матери говорила это вслух и даже то, что очень сожалеет, что та сумела разыскать её после отсидки, ведь судьба тогда могла сложиться более счастливо. Но вот тут она ошибалась: быть внучкой убийцы и богоборца и стать счастливой очень трудно…. Почти невозможно, особенно в то безбожное время, в которое ей пришлось жить тогда в СССР. Бедная женщина, она была дитя своего времени. Прошла полный курс, или почти полный, по промывке мозгов и опустошению души. Была, конечно же, и октябрёнком, и пионеркой, и комсомолкой, и даже чуть не вступила в партию. Слава Богу, её второй муж этого не допустил. И если кто-то вступал в КПСС, из-за выгоды, или необходимости (тогда ведь нельзя было, например, офицеру или руководителю на производстве быть беспартийным), то в лице моей мамы партия получила бы фанатично преданного её идеалам члена. Ибо натурой, как я говорил выше, она была увлекающейся, темпераментной, будучи ещё комсомолкой, она выступала на почти всех собраниях, борясь за справедливость и искренне веря, что её (эту самую справедливость) можно решением такого собрания всегда обрести…
Но вернёмся к детству моей мамы. Ничего хорошего с воссоединением с родной матерью она не обрела. Как часто водится, среди тех, кто выходит из тюрем, и возвращаются они с большой обидой на власть и на общество, редко попадались мне мудрые люди (но они, всё же встречались), которые обвиняли и в бедах, и в «сроках» своих только себя. В их комнатушке стали собираться компании, где её мама с друзьями и товарками пытались забыться и веселиться, навёрстывая упущенное в тюрьме время. Мама делилась воспоминаниями со мной, как обалдевшие от выпитого мужчины, перепутав всё на свете, пытались прилечь и в её постель, тогда ещё подростка. Эти страхи и обиды она не могла простить своей родительнице никогда. Её же мама, Ольга Степановна (на тот момент уже Пастина по мужу), смотрела на эти эксцессы просто. Прожила она с первым и последним своим мужем месяца два, и того забрали на Финскую, где он пропал без вести. Дочь свою она родила вроде от супруга, но иногда, правда, сама же, в этом и сомневалась, не стесняясь и вслух, ибо примерно в то же время, имела связь ещё и с немцем инженером (а это было в 1938г, с Германией ещё дружили), и на это Ольга Степановна смотрела тоже просто. Корни такого отношения к подобным вещам лежат, наверное, в её собственной юности, ведь, со слов всё той же названой сестры, к Ольге в подпитии приставал не чужой даже дядя, а сам отец! Не поэтому ли в пятнадцать лет моя бабушка и сбежала из родного села в абсолютно чужую ей Самару? А вовсе не из-за того, что её чуть не до смерти «запырял» колхозный бык, и работать на ферме она уже боялась, как рассказывала она сама.
В последние годы свои Степан Куренков вообще стал страшным человеком даже для своей семьи. Как вспоминала всё та же женщина, которая приходилась ему падчерицей, она трепетала как осиновый лист, когда её посылали отнести отчиму обед на работу. Ведь мастерская его находилась в землянке, которую тот сам и вырыл, а мастерил он в ней в последнее время в основном гробы! И в одном из них, как правило, и дремал в обеденное время. «Лежит, — рассказывала она, — отчим в гробу, рыжая борода в стружках торчит из гроба, пьяный храп на всю землянку, а вдруг схватит?!» Для ребёнка, конечно, жуть…
Так вот, сбежав в город, пятнадцатилетняя Ольга надеялась, как и все в юности, на счастливую долю, но этого не случилось, ибо к грехам рода добавила и свои собственные. Она была неграмотна и осталась таковою на всю жизнь. Долго работала в прислугах, прачках, нажила от кого-то сыночка, ещё до рождения моей мамы (дело молодое, но плохо, что до замужества). Особенно плохо это оказалось для ребёнка. Время было тяжёлое, как вспоминала бабушка со слезами на глазах, прокормиться они с маленьким Ванечкой одни не могли. Может, и из прислуг её с ребёнком прогоняли, но кончилось тем, что оставила она своего мальчика однажды на городском рынке, сказав Ванечке, что отойдёт за хлебом, а сама подошла к милиционеру и сообщила, что там ребёнок чей-то потерялся, и обрекла его тем самым на сиротство и детский дом. Больше она своё дитя не видела. Зато не делала, как она хвалилась сама, абортов. И этим действительно можно и даже нужно хвалиться, ибо, к великому сожалению, редкая женщина в нашей стране может записать себе в зачёт, что аборты её миновали.
Один «бородатый политэкономист» сказал, что среда определяет сознание. Здесь, он, наверное, прав, ведь определяющие каноны и правила поведения в обществе созданы уже до рождения любого индивидуума, и ему, по крайней мере, до того, как он сможет самостоятельно и независимо мыслить, придётся жить так, как навязывает ему общество, в котором он воспитывается. И если это общество людоедов, то и ему придётся откушать и человеченки. Когда же сможет иметь свое собственное мнение об окружающем его мире и о тех правилах, по которым живут вокруг него люди, тогда только этот субъект сам делает выбор, как ему жить и что есть. А основная масса людей, как правило, продолжает не задумываясь копировать прежние предписания распорядка жизни своих предков, с прежним «меню». В примере же с людоедами, я думаю, у человека (если людоедов так можно называть) вообще не остаётся никакого выбора о будущем своём. Оно загублено напрочь! Вот пример не из жизни папуасов, а из нашего, современного, общества.
В восьмидесятых годах прошлого века был расстрелян маньяк, изувер Чикатило, на совести которого десятки замученных женщин и детей. Следствие и суды по таким делам проходят обычно в закрытом режиме, чтобы не шокировать обывателя. И, наверное, правильно. Однако кое-что просачивается и в СМИ. Приведу только один пример, показывающий, каким зверем был этот глубоко законспирированный в обычной жизни тихий интеллигент. Со слов следователя, Чикатило у шестилетнего мальчика (живого ещё!) отрезал язык и на глазах своей жертвы съел! Где лежат корни такого зверства? Конечно же, как всегда, в прошлом. В роду его. Так же следователю сам уже Чикатило добровольно поведал, что, когда он был ещё маленьким и на Украине свирепствовал голод, чтобы выжить, они всей семьёй съели его старшего брата. Вряд ли спасшаяся таким животным способом семейка веровала в Бога. Чтобы дойти до людоедства, надо, думаю, не одному поколению быть вне веры. Хотя, по признанию Чикатило, сам он верил, но только в кого? Он рассказывал следователям, что, когда шёл «на дело», чувствовал себя будто под колпаком, который его охраняет. Прямо он не говорил (а может, и говорил, нам сие пока не ведомо), кто внушал ему, и творить свои злодеяния, и под чьей постоянной охраной он якобы себя ощущал. Но догадаться и самим нетрудно, кто может являться духовным наставником и покровителем людоедов и садистов.
Кстати, в архивах моей родной Самары хранятся документы о вопиющих случаях людоедства в этом городе в двадцатые-тридцатые годы. Их были десятки! Существовали целые бригады, которые выкапывали «свежих» покойников, ели сами и поставляли останки на рынок, скармливая несведущим людям человечинку за деньги. Живут себе некоторые самарчане сейчас и не подозревают, что в роду у них людоеды.
Упомянул об этом только для того, чтобы сбить с некоторых гордецов слишком уж выпирающую из них спесь. Надо быть скромнее и мудрее, всё гораздо сложнее, чем порою нам кажется. Мудрость состоит вовсе не в том, чтобы поскорее разбогатеть, дорваться до власти или сомнительной славы. Люди, вдруг заимевшие всё это, почему-то внушают себе и окружающим, что они непременно, каких-то голубых кровей, из славного рода, потомки благородных пращуров. Потому-то и мы, мол, вот такие замечательные, достойные своих предков потомки. Втереть очки себе, родным, друзьям и окружающим можно, конечно. Но очень опасно. Лучше провести, честную ревизию в биографиях своих предков (хотя бы только для самих себя) и в своих собственных, и постараться помочь по необходимости и им, и себе. А стараться выказать себя чуть ли не святыми — занятие не благодарное и для души очень вредное. Бог прекрасно знает, что из себя, представляет каждый из нас. К чему тогда притворство? На Страшном суде все ведь тоже будут знать друг о друге всё досконально.
Нет ни грамма пользы для души нашей, если мы сумеем обмануть даже весь мир. Однако только тогда будет шанс спасти душу свою, если мы со смирением будем нести крест свой и за себя, и за прегрешения рода своего, не перекладывая его на плечи других. А ведь обманывая, обжуливая, воруя, мы именно этим и занимаемся. Нечестно богатея, облегчая и услаждая свою жизнь за счёт других, оставаясь равнодушными к чужой боли, мы обрекаем этим на страдания и будущих своих потомков в их земной жизни (какое бы огромное материальное наследство мы бы им ни оставили), а себя на вечные страдания в жизни загробной. Говоря образно, мы – луки, наши грехи – стрелы, в зависимости от стрелы мы поражаем своих потомков, как в ближнем будущем, так и в далёком, нас же эти стрелы достигнут на Суде Божьем. И наоборот – наши заслуги пред Богом – щит для будущих поколений.
Многое из того, что происходит сейчас с человеком на физическом и духовном уровне или в социальном плане, предопределено в прошлом. Почему я употребляю столь не любимое для многих слово «предопределено»? Потому что, согласитесь: ведь нам не было суждено выбирать: в какое время, в какой стране, в какой семье и с каким достатком в ней появиться на свет. Кто будут наши родители? Никто из детей никогда не выбирал себе сам ни Дом малютки, ни Детский дом, ни вообще сиротство. Не выбирали мы ни братьев, ни сестёр, ни вообще родственников. Ни с каким цветом кожи, цветом и разрезом глаз родиться. Какой расы и национальности? Какого пола? С какой вообще внешностью и ростом? Интеллектом, талантом, здоровьем и, наоборот, врождёнными увечьями. Бесспорно, такая совокупность данностей накладывает огромный и очень значимый отпечаток на всю оставшуюся жизнь…
Однако нам дана и свободная воля. Благодаря — ей, мы можем на многое повлиять, несмотря даже и всякие там данности. Можно пропасть и с очень «богатым и положительным комплектом» их, полученным с рождения, а можно спастись и в сложнейших условиях. Да невозможно изменить свершившееся в прошлом, но при большом нашем желании, благодаря нашей свободной воле, на ход сегодняшних событий мы повлиять можем, хотя многое из происходящего сегодня было заложено, возможно, очень давно. И ещё радикальнее, мы можем повлиять на будущее, ибо оно вытекает не только из дня вчерашнего, но в большей степени даже уже дня сегодняшнего. Лишь бы воля наша работала на добро, а не во зло. Тогда помогут нам и Свыше.
Так как человек существо из плоти и духа, то и наследует не только хронические, физические болезни, но и расплачивается за прегрешения рода своего, ибо грех — болезнь духа. Но самое — то главное при всём при том, что для человека верующего есть всегда надежда на милость Божью, во власти Которого вмешаться и нарушить ход любых предначертанных событий. В том числе Господь может смягчить по воле Своей и наказание, даже и за заслуженные провинности человека, рода или целого народа, если Он видит, конечно, духовный труд людей, чистоту их помыслов, глубокое раскаяние за себя, и за других. Нам очень повезло, что мы родились в православной по духу стране, где нас, крестят уже в раннем детстве. (Неплохо бы по всей России поставить памятники православным старушкам, нашим бабушкам, именно они, несмотря ни на что продолжали крестить нас, своих внуков, во времена воинствующего атеизма).
Где спасаться, казалось бы, как не в России? Но мы ухитрились и это наиглавнейшее преимущество растранжирить. Когда-то наши пращуры поддержали революции, предав своего государя – помазанника Божия и отказавшись от самой веры в Бога, с тех времён-то всё в нашей стране и пошло наперекосяк. И в послереволюционной стране душу спасти стало вообще почти невозможно. Но для этого-то собственно революции и задуманы были «мировой закулисой» и свершались, чтобы погубить как можно больше человеческих душ, а вовсе не для того, как наивные люди считали (а некоторые и до сих пор считают), чтобы осчастливить людей труда. В.И.Ленин никогда себя с русским народом не отождествлял. (Это по отцу он Ульянов, а по матери он Бланк). И на полях своих рукописей частенько оставлял заметки типа: «До чего же дураки эти русские». Потому-то и говорил, что нас..ть он хотел на Россию, что его интересует только мировая революция. Говаривал он и о том, что чем больше повесить попов, тем лучше. Остервенело боролся с православием, даже со святыми мощами, велев их уничтожать. Ничего русского и святого, жаль ему не было, а потому залил кровью Россию, организовав войну Гражданскую. И недолго мешкая, распорядился царскую семью уничтожить. Из России он хотел сделать лишь плацдарм для свержения вообще всего миропорядка. Рабочий класс и солдаты были лишь слепым орудием в руках этих одержимых революционеров, а вернее, просто одержимых. Даже если бы Советская власть (которая буквально выплыла из человеческой крови) и в самом деле захотела и сумела осчастливить хотя бы лояльных к ней людей, в этой — земной жизни, но при том всё так же лишала их спасения души (что она постоянно и делала все семьдесят три года), то её земное счастье и тогда не стоило бы и выеденного яйца.
Сам по себе социализм, может, и подходит ментально, как политически-экономический строй. И, возможно, Россия ещё вернётся к нему. Но, думаю, долго существовать и развиваться он сможет, базируясь на истинных христианских ценностях, заповеданных нам Сыном Божиим, а не на коммунистических, сочиненных лжепророками. Коммунистическая идеология – глубоко законспирированное, сотворённое на изощрённой лжи, замешанное якобы на экономике и классовых отношениях учение, задумано сатанистами лишь как скрытое орудие борьбы с главным врагом своим – Иисусом Христом. И, если бы тогда мечта Ленина о мировой революции сбылась, Христианство во всём мире было бы уничтожено в первую очередь. Слава Богу, этого не случилось чудесным образом, не иначе только благодаря Божьему промыслу, православие сумело устоять в нашей измученной и самой ненавидимой богоборцами стране. И оно снова враг номер один, и будет таковым всегда, у тех же самых сатанистов, которые, как бы ни назывались теперь в миру, и за какую личину ни прятались, по духу остаются всё теми же приспешниками и верными слугами дьявола. А откуда у них такая всё разбухающая и всё более ожесточающаяся с веками ненависть ко Христу? Да дело опять же в пресловутом роде и грехах его.
Трудно усомниться в том, что у самых влиятельных и оголтелых богоненавистников «мировой закулисы» в жилах течёт кровь тех, кто вопил на площади перед Пилатом: «Распни Его! Распни!» и «Пусть кровь Его будет на наших детях!» Они сидят на золоте, за которое продали души, и остаются верными роду своему, задача которого выполнять директивы сатаны. Воюют они и со Христом, и с Россией, и с человечеством в целом. Своих у них в этой войне против Бога нет, есть лишь слуги и рабы, которых они тоже готовы всегда принести в жертву сатане. Проверенным же оружием у них, кроме лжи, предательства и коварства, как всегда, остаются деньги. А за деньги они находят Иуд и у нас в стране, которые борются с Россией, с народом их вскормившим, и с Церковью Христовой, как старыми и испытанными, так и новейшими методами, не понимая простую вещь, что тварное не сможет никогда одолеть Создателя.
Но не одолеть, так хотя бы нагадить ненавистной, многострадальной России с её непокорным народом, в котором ещё каким-то чудом теплится дух православия. Гадить и сеять смуту в неокрепших душах у них иногда получается. Поучиться есть у кого. Получилось же у большевицкого режима нагадить на всей территории когда-то процветающей, православной России, так, что зловоние это чувствуется и сегодня.
Взять хотя бы аборты, новая власть сразу разрешила их, в дореволюционной стране запрещённые. Дурное усваивается людьми легче, и, понятно, почему. Потому что дурное, оно само по себе и делается легче, и несёт в результате всегда какое-то облегчение и выгоду человеку. Пусть — не надолго, зато именно сейчас и сразу. Люди слабы, а женщина тем паче, для них всегда играет большую роль чужой пример. Отсюда и их такая приверженность моде. Если все вокруг стали делать аборты, если это в порядке вещей, то к чему же быть белой вороной, надо быть, как все. За одно только узаконивание и моральное поощрение абортов Советскую власть, да и любую другую, уже можно определять как бесовскую! Сколько детей за время коммунистического режима было отправлено на смерть! И сколько женщин в ад! Сколько граждан недополучила страна благодаря одним лишь разрешённым детоубийствам.
Пробовали потом Советы аборты запретить, когда Сталину понадобились штыки, но «джинн из бутылки» был уже выпущен, попробуй загони. Удручает и время сегодняшнее. Теперешние мамы – убийцы прикрываются фразой: «Зачем плодить нищету?» Но нам не суждено знать будущее своих детей. Самый богатый человек в Китае сейчас восьмой ребёнок из десяти, родившийся в бедной семье крестьянина из глубокой, нищей провинции. Таким несостоявшимся мамам хочется ответить:
«Вы не богаты, но, однако, цепляетесь и за такую жизнь, сами-то выходит, и в таковой находите, какую-то прелесть?»
Мы милосердны к садистам, педофилам и террористам, даруя им жизнь, охраняем их от гнева людского, даём в тюрьме кров, пропитание и медобслуживание, а невинных, не рождённых, но живых уже, абсолютно безгрешных деток, четвертуем прямо в утробе матери.
Однажды я случайно услышал, как моя мама озвучила цифру своих абортов, она была ужасной – 9! А одна знакомая моей жены их сделала – 40! Можно ли отмолить 40 убиенных тобою душ?! Убийство сорока собственных детей! Да и отмаливают ли их наши женщины? Многие так и не успели даже свечки поставить за убиенных малюток, ибо безбожная власть отняла у них и это право, и возможность покаяться, ведь она вдалбливала в головы людей, что это ни к чему, Бога-то нет. Да и мамы, не раз делавшие аборты, обычно не очень уговаривают своих дочерей не делать того же. Смертный грех этот кочует у нас из рода в род, а мечтаем при этом жить хорошо и счастливо. Никакому обществу без Бога проблему эту не решить, с детоубийством не покончим, пока мамы не станут верующими. (И таковые, конечно, будут делать аборты, но в сотни раз меньше). Мужчины тоже становятся соучастниками убийства, когда знают, зачем отправилась в клинику их супруга, но не предпринимают мер к предотвращению аборта.
Грешен и я…. И я немало добавил грехов в общую копилку своего рода. Если и не прямо, то, хотя бы косвенно, я причастен ко многим из грехов человеческих, однако самым большим считаю аборт моей первой жены. Мне было семнадцать, а ей пятнадцать, мы, что называется, доигрались, подруга забеременела. Я учился тогда в техникуме, и у нас среди студентов уже были первые, ранние браки. Приготовился морально и я к женитьбе, другого пути не видел, но мама моей подруги быстро нашла иной выход. Послала дочь на аборт «ничтоже сумляшися». Якобы только аборт спасёт их семью от позора, а какой позор в ребёнке? Тем более всё равно мы поженились с её дочерью после моей срочной службы в армии. Спрашивается: к чему была эта человеческая жертва?..
Я грешен и в том, что вздохнул тогда ещё и с облегчением от такого решения будущей тёщи. Ведь перспектива столь ранней женитьбы миновала. То же и к моей будущей жене относится, только в большей степени. Ребёнка под сердцем носила она, и слово последнее было всё-таки за ней, за несостоявшейся мамой этого несчастного дитя. Однако мы с тогдашней моею подругой были хоть и блудливыми, но всё-таки несовершеннолетними идиотами, но мама-то её взрослая женщина! Как же она пошла на это? Да просто дело опять же в том, что она и сама сделала далеко не один аборт. И что же теперь с ней, с этой старой уже женщиной? Будучи духовно слепой тогда, вот уж более десяти лет она слепа физически…. Не за сей ли грех в том числе? Я уверен, тот аборт, первый наш совместный с будущей женою тяжелейший грех, наложил отпечаток на нашу дальнейшую с ней семейную жизнь. Во всех отношениях лживую, холодную, не уютную. Развод был её закономерным финалом ещё и потому, что поженились оба просто по расчёту. Она из-за росписи в ЗАГСе, тогда все «недевушки» мечтали заполучить штамп в паспорте, чтобы потом, каким бы у них ни был по счёту мужчина в постели, он был бы якобы всегда лишь вторым, после «никчёмного – мерзавца» мужа. Ну а я надел тогда на палец кольцо, из-за вечного своего квартирного вопроса.
Вернувшись из армии, я был «обрадован» тем, что мама обрела нового сожителя, старше меня года на три. Понятное дело, что мне жить с «молодожёнами» в комнатёнке на троих было невозможно, и я готов был удрать куда угодно, к кому угодно и как можно скорее. Да и тот первый аборт связал нас с будущей супругой ещё и как преступников, наверное. Больше того, он подтолкнул нас и на совместный следующий грех (о нём ниже). К тому же она больше не беременела, а как человек, не лишенный совести, я чувствовал и себя в этом виноватым, а потому считал, что обязан на ней жениться. Да и потом, думал, что ждала меня из армии, ведь писала мне порою по несколько писем в день. Теперь, вспоминая прошлое, я прихожу к выводу, что жил всегда с каким-то неприятным осадком на душе, если не сказать, с камнем. Этот осадок, или камень, есть след не искуплённых, не исповеданных, непокаянных грехов.
Да, тогда я не веровал в Бога, но от этого: ни Бог, ни душа, ни совесть никуда не деваются. И грех никуда не исчезает, и голос совести не умолкает. И, если ты даже не считаешь в этот момент времени, что-то из содеянного грехом или преступлением, то будешь всё равно ощущать тяжесть на душе от вины пред Богом, Которого пока и не знаешь. Это не даст чувствовать себя: не легко, не беззаботно, ни уж тем более счастливо. Неверующие, духовно тёмные люди, как — мы тогда с женою, понимая, что определённо — несчастливы, но, не понимая, почему именно, находят, как правило, причину своей неудовлетворённости в супруге. И ищут счастье на стороне. А все счастья и несчастья внутри нас.
Пока большинство в обществе не придёт к вере в Бога, оно будет страдать от разводов или вообще от безбрачия (сейчас модно жить в гражданском, ни чему не обязывающем браке), будет падать рождаемость, расти количество абортов и сирот, а также детей воспитываемых одиночками. А значит, мы уже вот-вот можем получить целую страну несчастных людей. Не хлебом единым жив человек. Сколь сладко не корми, не одевай по последней моде, не сажай в дорогие автомобили, не умножай счета в банках, человек будет оставаться не удовлетворённым жизнью ещё и потому, что и такая сытая и успешная жизнь, как он понимает, всё равно должна закончиться. И далее — по атеистической доктрине, просто-напросто животная смерть. Зачем жить по совести, если всё равно сдохнешь и сгниёшь, как скотина. Отсюда и вывод безбожника – живи на всю катушку, пока ещё дышишь. Удовлетворяй свои потребности в удовольствиях! Именно в них смысл жизни человеческой. Отсюда и повальное воровство, коррупция и преступность вообще. Потому что люди — это творящие сейчас в нашей стране, это продукт прежнего режима. В их роду не верили и оставили после себя себе подобных циников. Для них главное, чтобы посторонние не узнали об их проделках, Бога-то нет, и, когда никто не видит, не ведает, они занимаются всяческими мерзопакостями.
Тем паче опять же — смертной казни нет. (Самое страшное для атеиста). Даже в наинеприятнейшем исходе для подобных грешников жизнь им сохранят, можно потому рисковать и дальше, вскармливая и лелея свои пороки. Не сможет народ и страна выйти из порочного круга сего самостоятельно, потому что опять же из Евангелия: «Без Меня ничего не можете».
Сорок лет водил Господь народ свой по пустыне, потому что тот согрешил против Него, соделав себе идолов. Согрешило одно поколение, а по пустыне блуждать пришлось и другим. Похоже, и нашему народу придётся ещё поблуждать. На нас тот же пресловутый грех рода. Ибо сотворив себе идолов, мы сохраняем главного из них на самом почётном месте в Москве до сих пор. Очень хочется, чтобы разум в народе нашем, наконец восторжествовал, и он вымел это чучело с Красной площади. Поблуждав, покаявшись и претерпев, потомки согрешивших против Бога, надеюсь, обретут наконец — то новую, благополучную Россию. Но это случится тогда, когда новое поколение будет с детского сада, со школы (если уж дома не веруют) воспитываться в духе православия. Пока же мы имеем то, что имеем, несём бремя, переданное нам по эстафете предками, на материальном и духовном уровне.