На смертном же одре, перегруженным от долгих лет, запутанным совершенно от множества пережитых впечатлений и – вконец, уставшим, уже и изрядно изношенным рассудком, человек размышляя о прошедшей жизни, думает, наверное: «А со мною ли это всё было? И было ли на самом деле? И моя ли это вообще жизнь позади? И зачем было со мной всё — то? А теперь вот, ещё и — это?»…
Странно получается, чем ближе к финишу земной жизни, тем больше вопросов, а в молодости наоборот, всё предельно ясно. Спросите любого молодого человека, он прекрасно осведомлён, как надо жить. Ответы получите буквально на всё, и меня это не удивляет нисколько, по крайней мере, потому только, что и у меня всё было ведь так же. Мне легче от того, что я себя хорошо помню в любом возрасте, очень трудно — тем, кто плохо помнит себя в юности и молодости. Чаще всего, такие люди думают, наверное — о себе, что они были лучше теперешних, молодых людей, а потому часто осуждают их. Я же, прекрасно помня, что ангелом не был даже с младых ногтей, как могу осуждать других, кои с возрастом могут ещё выправиться и стать куда, как лучше меня самого, который, так мало сделал, чтобы самосовершенствоваться. А ведь времени и возможностей, мне было дано Богом предостаточно. Однако вернёмся к детству моему…