Просто диву даёшься человеческой глупости. На, что ты надеешься, Джо?! Ведь прозвище «Пустышка» ты получил от меня, своего, родного отца. А это, ведь многое уже значит. Причём вполне заслуженно, сейчас ты, я уверен, опять краснеешь, как, всегда и глупо улыбаешься, потупив глазки. Это у тебя с детства, тебя били и обзывали, даже на много младшие тебя мальчишки и девчонки, а ты краснел, как индюк, получал от них очередные пинки, под зад и продолжал жалко лыбиться, даже не пытаясь, хотя бы, крепким словом дать отпор. И, как тебе ещё доверили кирху? Твой епископ явно без мозгов, ну какой из тебя настоятель? Уверен, тобой командуют все: и мальчишки-прислужники, и пономарь, и церковный сторож, и даже последний нищий, сидящий на паперти твоей разваливающейся церквушки. Ну, как я тебе могу доверить хоть какой-то капитал? Его же у тебя отберут на следующий день. Не силой, так хитростью или просто наглостью. Короче дырку тебе от сыра, а не наследство, мой старший сын и моя уничтоженная надежда! Как я радовался первенцу, и ведь назвали-то тебя в честь моего отца, твоего деда, воистину великого человека! А родился урод, поверивший в небесную сказку, удравший из дому, и нацепивший в конце, концов рясу и рассказывающий сказки теперь другим и живущий по рецепту тех же нищих — на подаяния! Ни одного доллара тебе от меня, Пустышка, ни одного! Ну, признайся, хоть сейчас, пред братьями и сёстрами, ты же — голубой. Ведь так? Уверен, сейчас ты встанешь и красный, как рак, смиренно покинешь их общество, не проронив ни слова и этим докажешь мою правоту» …
Падре Джон действительно, уже привстал из-за стола, видя это, адвокат сделал паузу, ответил кивком на прощальный поклон священника, и как только дверь за ним тихо закрылась, продолжил чтение.