— Зато в нашей деревне индюки только у нас. Да и потом люди уж и страусов заводят, надо привыкать к диковинным птицам.
— Не знаю, какие там страусы, а я тебе скажу, Паша, ещё про них, — жаловалась сыну старушка. — Отродяся я такой шкодливой птицы не видала. Вон тот особенно, такой гадский индюшонок! Что на крышу забрался. Сегодня, например, Славика в ручку клюнул. Гляди на него, будто подслушивает нас, нехристь.
— Да ну?! – удивился дед, разглядывая только сейчас замеченную им повязку на руке правнука. – И вправду что ль клюнул?
— Да! Плямо до клови! – подпустил жути пострадавший.
— А вчера он – продолжала список преступлений Скорлупкина старуха, – глаз выклевал пёстренькому, и тот теперь из птичника не выходит, подохнет, наверное.
— Ну, подохнуть-то мы ему не дадим, – успокоил Павел Петрович. – Прям счас и надо башку ему отрубить.
— Тогда этому в первую очередь, – кивнула на крышу бабка. – Он ещё и хромой, тоже считай никудышный уже.
— Да я как раз и хотел парочку забить. Детям отвезу одного, а другого — нам на пропитание. Щи сегодня сварим.
— Он исё у бабуски телефон уклал, – сдал с потрохами Казимира малец.
— Ну, это ты уже наговоришь на глупую птицу – рассмеялся дед. – Сам, небось, у бабули его стащил, а на индюка сваливаешь.
— Плавда-плавда, это он! – защищался Славик.
— Я на крыльце вчерась, видать, оставила телефон-то, – стала пояснять старуха, – а этот хромой крутился рядом, подлец. Я гоняла его ещё отсюдава. Так что запросто мог стащить!
— Ну-ка дай, мать, аппарат гляну, что часы там показывают?
Взяв телефон из рук женщины и глянув на его дисплей, он посмотрел на свои часы, сверяя их, а потом спросил:
— А что за номер тут? Куда это вы только что звонили?