Вадим лежал среди камней, прижавшись к прикладу ручного пулемёта Он хорошо замаскирован на выходе из ущелья. Сзади, слева и справа — свои, а вот впереди в любую минуту могли появиться боевики. Ночь – самое опасное время в Чечне. Три месяца пребывания Вадима на этой земле приучили его не расслабляться в это время суток. Ночь — любимое время, мелких бандформирований, воюющих партизанскими методами, против федеральных войск. Враги хитры, дерзки и коварны. До того, как Вадим попал сюда подолгу службы, он знал лишь одного чеченца. И был тот ему… другом. Его звали Хасан. Они учились в институте в одной группе и жили в одной комнате вузовского общежития. Высокий, сильный и смелый до отчаянья, Хасан, никогда не давал ни себя, ни Вадима в обиду. Дружба их продлилась почти год. Как только в Чечне обстановка стала накаляться, Хасан бросил учебу и помчался на родину. А Вадима, немного погодя, отчислили из института, и он загремел в армию. Полгода в «учебке», и вот он в звании сержанта третий месяц воюет на родине друга. Где он, Хасан? По своему горячему характеру, конечно же, в боевиках. А вот жив ли? Сколько молодых ребят уже сожрала эта проклятая война, с обеих сторон! Каких только смертей не пришлось увидеть! Неделю назад умер у него на руках его армейский дружок Рашид Валеев. Они вместе кончали «учебку», вместе прибыли в Чечню. И у обоих закончился срок пребывания здесь. Но отцы-командиры приказали потерпеть ещё и отправили их на последнее задание — подежурить с недельку — на блокпосту. В конце «недельки» пуля снайпера на глазах у Вадима попала Рашиду в лицо. Судьба берегла его товарища только положенный срок, а свыше того — отказалась. Рашид предчувствовал недоброе, потому всю эту неделю не снимал каски и бронежилета. У него осталось двое детей. По закону он мог бы и не служить. Но что за мужчина, если не прошел армию?! Он так считал. Потому сам напросился на службу. А тут Чечня… Война… И смерть… Теперь он стал частью «груза-200». И его уже точно и без промедления отправят на родину. А Вадима, вот, послали еще на одну «последнюю операцию», и он в любой момент мог стать частью этого же груза. Проклятая война!.. Уже двое суток, как они окружили развалины древнего аула в предгорье. Боевики превратили их в неприступную крепость. Ожесточенно отбивали атаки, не шли ни на какие переговоры и, казалось, делали все для того, чтобы погибнуть самим и забрать с собой побольше федералов. Этой ночью должны были подойти на позиции «Грады», и с раннего утра начать «работать» по их плацдарму. Наверное, хватит и залпа, чтобы эта крепость просто исчезла с лица земли. Вадиму еще повезло, потому что он попал в оцепление. До него бой может так и не дойти. И тогда, возможно, уже завтра «его война» закончится…
Вадим посмотрел на именные командирские часы — около четырех утра. Расхворавшегося напарника он уже давно отправил спать. Через сорок минут сменят и его, и до утра ему уже на пост не заступать… Боевики, похоже, и не думают покидать аул. На что они надеются, не понятно. Смертники, что ли, все? Последние минуты кажутся всегда самыми долгими. Он уже хотел снова взглянуть на часы, как вдруг услышал впереди себя шорох. Он затаился… И, казалось, превратился в такой же валун, за какими скрывался. Впереди кромешная тьма. Но и, ни одного укрытия. Днем он хорошо изучил местность. Все простреливалось — из его засидки, как в тире. И начни он стрельбу, вряд ли впереди кто уцелел бы… Шорох повторился ближе. Значит, не показалось! От этой мысли холодок пробежал по спине. Не хотелось… Ох, как не хотелось ему начинать бой!.. Вадиму показалось, что он увидел на миг черные тени впереди. До боли прижал к себе пулемет. Нужно подпустить их поближе, чтобы поражение было наверняка. А вдруг не враги? Вдруг наши?! Разведчики?! Ведь им частенько от своих достается… Все! Ждать больше нельзя!