Душой нашей охотничьей компании был дядя Юра. Самый старший по возрасту, но очень легкий и подвижный, маленький и непредсказуемый мужичок, которому невозможно было дать его пятидесяти лет. Как ни старались мы — молодёжь, но наши новейшие дорогие ружья никогда не могли обстрелять его старенькую одностволку. С каждой зорьки он приходил с лучшими трофеями. Не было ему равных и как рассказчику. Его голова была буквально набита частушками, прибаутками и анекдотами. Но лучше любых анекдотов выходили у него рассказы из собственной жизни, которые, благодаря его неуёмному темпераменту, любознательности и непреходящему интересу к прекрасному полу, изобиловали множеством приключений. Рассказывая, он с удовольствием смеялся вместе со всеми и над своими историями, и над самим собой.
Вот и теперь, после вечерней зорьки, мы разлеглись поудобней у костра, вокруг «скатерти-самобранки», откупорили первую бутылочку перцовки и замерли в ожидании тоста, которым, как всегда, насмешит нас старший товарищ. Но вместо того, чтобы лихо, расправить свои жиденькие усики, улыбнуться и загнуть что-нибудь — «этакое», дядя Юра взглянул печально на звёзды, в глазах его что-то блеснуло. Он тяжело вздохнул и, не отрывая взгляда от неба, проникновенно произнёс: «Эх, Валюша! Крошка моя. Как мне тебя не хватает»…