Павел Александрович знал, где швартовался рейдовый водолазный катер, и направился к нему бодрой, весёлой походкой. Бодрой и весёлой потому, что впереди маячила столь желанная партия, и потому, что он абсолютно не ощущал, как ни странно, тяжкого чувства похмелья!.. Довольно старенький «РВК-666» сиял свежей покраской. И краска, по определению опытного Заспанцева, была импортная, не иначе, как югославская. Надо было отдать должное капитану этого судна: и краску дефицитную, и запчасти всегда для своего судна мог выбить, и команда его всегда при деле была. Сейчас моторист с матросом борта драили триалоном, а Пётр со снаряжением своим возился. Хамов командирски поставленным голосом, время от времени, как и положено капитану отдавал распоряжения. Увидев Заспанцева спускающегося по трапу с дебаркадера на борт его судна, он почему-то ушёл от него на другой борт и, поставив там ногу на кнехт, демонстративно уставился куда-то вдаль. Завидев нового механика, остальные побросали свои дела и пошли к нему знакомиться и здороваться. Заспанцев пожал всем руки и, представившись команде, хотел уж было подойти и к Хамову, однако Петро, взяв под локоть, увлек его в сторонку и вполголоса осуждающе проговорил:
- Ну, ты и даёшь, Саныч?!
- Чего?
- Как — чего?! Ты что, не помнишь, что вчера вытворял?
- Вытворял? — растерялся тут же Павел Александрович. — Не-не помню.
- Ты ж гараж Сергеичу весь облевал. А убирать-то мне потомпришлось. Я тебя в траву положил отдыхать, а ты к сексоту, к соседуего по гаражу забрёл, заплутал по пьяни, наверное. Самого сексота к Сергеичузачем-то притащил. Поить его стал. Мол, водка вся твоя, про юбилейкакой-то, про Сталина чё-то плёл. А с ним ты напрасно так откровенно. Он ведь — стукачок, в компетентных органах свой в доску. Ты понимаешь,чем пахнет? Да я тебя и вчера предупреждал.
- Неужели все правда?! — вытаращил в крайнем изумлении глаза Заспанцев.
- Истинная, правда. Ты ещё пятерку у него занял. И его же заводкой послал. С кэпом чуть не подрался. Что я те, врать буду? Обиделся кэп на тебя крепко.
- Вот дурак-то! Че ж теперь делать? Петя, выручай! — жалобновзмолился Павел Александрович.
- Прощенья попроси. Сергеич хоть и резкий мужик, но отходчивый.
- А как? Как попросить?
- Не на сухую, конечно. Беги за литром. А лучше полтора возьми, как вчера. Нас ведь сегодня больше. Сразу не приставай. Тока, какпохмелится хорошо. Я тебе знак дам. Ну, давай поспешай, а то угонютнас куда-нибудь. В любой момент, ведь работёнкой могут обеспечить.
Не столько о деньгах переживал Заспанцев сейчас, которые пришлось занять ему у подруги жены в хлебном магазине, сколько о том позоре, который навлекла на него проклятая пьянка. Он всю жизнь был слаб на алкоголь, потому и предпочитал пиво. И тошнило его всегда, хоть с вина, хоть с водки. Без этого ни одно застолье для него не кончалось. Но ещё больше теперь тяготил его вопрос, что он вчера про Сталина наплёл? Вот если в КГБ потянут? Если даже и не упрячут в лагеря, то из-за пятна такого, объятий столь желанной партии ему не видать. Надо попробовать сексоту не пятёрку, а десятку сунуть, может, возьмёт? И зачем он так нажрался, подумать только, задирался на самого Хамова! Да кэп же одним ударом инвалидом мог его сделать! А сам он, ведь и драться-то не умеет…
Первой рюмкой помянули Василича. Никто о его смерти до этого момента еще не знал. Хамов любил сюрпризы. Потом, налив ещё по полрюмки мотористу и матросу, он выпроводил их из рубки и остатки бутылки допили втроём, в полной тишине. Только Заспанцев нарушал её, изредка жалобно шмыгая носом, видя, как кэп, чокаясь с водолазом, показательно обносит его стопку.