— Пяный в магазине лезыт, — скоро доложил Вася. Улыбку у начальства, как ветром, сдуло. Сказано было «во времена борьбы с зелёным змием» да при народе. Дурак – не дурак, а сигнал поступил – надо реагировать. Магазин рядом, пошли проверять. Точно – лежит пьяный председатель, но не настоящий, а сварщик. Начальство про себя перекрестилось, но настоящему выговор всё-таки влепило. Посевная, а народ пьяный валяется. Сварному же досталось, на всю катушку, уже от председателя, а Васю после этой разбираловки увидели с синяком под глазом. Ну, а сварщика на следующий день – уже с двумя. Чтоб дурака не трогал, народ не любит, когда несчастных, да беззащитных обижают…
Наконец-то, настал и день знакомства двух сельских дурачков.
И сразу же, с первого дня, началась их дурацкая дружба. Здравому уму непостижимо, как эти два таких разных, на внешний взгляд, существа, почувствовали друг в друге родню. Почему они так сразу потянулись друг к другу? Вася сразу раскусил больную душу Коня. Он один понял, что тому только и нужно, чтоб считали его именно — конём. Тут же надел на шею земляку верёвку-сбрую и повёл на водопой к колодцу. Конь же почувствовал, что обрёл, наконец-то, хозяина, и послушно поплёлся за ним. Хозяин же с добродушной улыбкой макал голову Коня в ведро, пока оно не стало почти пустым. Так, упившись, его подопечный не смог даже заржать в благодарность.
Это было начало их дурацкой дружбы. И не стало, потом, дня, чтобы они не встречались. «Сбруя» у Васи теперь всегда была при себе. Конь сам находил и узнавал хозяина только по — одному ему известным признакам. Вася тут же запрягал его, говорил: «Но!» – и они трогались в путь. Обычно просто по деревне. Потом, присев где-нибудь в укромном месте и привязав на всякий случай друга, Вася, воровато оглянувшись (за спички его ругали), доставал бычок и начинал курить, пуская дым Коню в лицо. Тот фыркал, таращил глаза, нюхал Васин окурок, но ничего не понимал из этого занятия. Вася же, как человек не жадный, и Коню давал покурить, но тот почему-то всё норовил съесть бычок. Друг не допускал этого и ругался:
— Не зри, дурацёк, куить надо, а он зрёт.
Вася часто называл Коня дурачком. Когда начинал искать друга по селу, всё Батрацкое падало со смеху. Он подходил к каждому встречному и спрашивал: «Дурацька не видали?» Давясь от смеха, ему отвечали: «Видали», имея в виду, конечно, его самого. Но тот, не понимал юмора и шёл искать дальше. А попробуй, найди такого «скакуна». Иногда час проищет, а то и два. И всё, оказывается, для того, чтоб только яблоко ему скормить. Яблоко, конечно, могло быть и червивым: но это уже другой вопрос, главное – забота о подопечном.
Вася чувствовал себя в их дружбе старшим, оказывается, и дурачку приятно быть, хоть для кого-то авторитетом. Конь же, хоть и был гораздо старше Васи, как существо бессловесное, безропотно соглашался на роль подчинённого. Ему и так было хорошо. Ведь нашёлся, наконец — тот, кто заинтересовался его особой. Кто разговаривал с ним, не брезговал им, заботился о нём. И, главное, — понимал его лошадиную душу. Благодаря этой дружбе, жизнь у Коня не только интересней, но и сытней стала…